В отношении высокопоставленных лиц непрестанно проводятся расследования, а вся добытая информация становится поводом для шантажа. В случае отказа сохранить тайное – информация становится явной, публикуется в средствах массовой информации и распространяется в сети интернет. Если в отношении «жертвы» искомые данные отсутствуют, под пристальный взгляд информаторов попадают ближайшие родственники. Так произошло и с супругой нынешнего президента Чехии Вацлава Клауса. Ливию Клаус обвиняют в сокрытии информации, ведь она является особой приближенной к главе государства, а, следовательно, и у президента и у его супруги не должно быть секретов от избирателей.

Информация же, опубликованная в национальной газете «Lidov? noviny», следующая: по результатам проведенного журналистского расследования, выявлена связь Ливии Клаус с нацистами. Связь, естественно не прямая, ее отец во время Второй мировой войны находился в подчинении фашистов и действовал по их распоряжениям. Это информация был найдена, благодаря уцелевшим национальным архивам. Штефан Миштина занимал должность в Центре госбезопасности Братслава, и ведал вопросами цензуры. Особенностью контроля, проводимого им в то время, являлось повышенное внимание к творчеству, публикациям и выступлениям, как политического, так и не политического характера. Боясь за собственную шкуру, отец Ливии обвинил сотни невинных людей в, якобы, противостоянии режиму нацистов и наложил «цензуру» на бесчисленное количество прозы и стихотворений. Но это не самое страшное, запрещенные отделом произведения направлялись в гестапо и там детально анализировались. По результатам такого комитета, многие вызванные на допрос авторы, умолкали навсегда.

В разгар войны, независимо от стиля, содержания и стихотворного размера, произведения словацких евреев подпадали под гриф «цензура». Миштина лично участвовал в описи имущества «продравших горлянку» авторов, и мотивы, по которым он действовал, не имеют сегодня значения. Напротив, жалкая должность прислужника фашистов, набрасывает тень не только на всю его семью, но и на тех, кто с ними имеет дело. В оправдание, Ливия Клаус ссылается на свой юный возраст, и то, что ныне покойный отец, никогда не заводил с ней речь о своей «работе».