Те воспоминания, которые удается собрать, спустя десятилетия, представляют наибольшую ценность, так как не таят в себе ореола культа, страха и мнимых приписываемых заслуг. Все публикации в отношении Гитлера, напечатанные после победы Национал-социалистов на выборах, имеют явный, либо скрытый, пропагандистский характер и не отражают должного отношения общественности и конкретных лиц к программе партии, личности Гитлера и его единомышленников. Конечно, в истории зафиксировано немало резких высказываний, впоследствии арестованных и расстрелянных, оппонентов политики того времени, но и они адресованы не личностным качествам Адольфа, а главнокомандующему фашистской Германии.

Что же касается Адольфа, проживающего в пригороде Мюнхена, и выезжающего по утрам, пусть и на престижную, но все же работу, то здесь уже можно вести речь о личностных качествах Гитлера, о его восприятии правил общежития и сосуществования в обществе, как таковом. Для чего это нужно, каким образом это влияет на то, что нам достоверно известно и к чему пришла Европа к середине 40-х годов? Ответ довольно прост, как бы ни оспаривали с пеной у рта, утверждение о том, что люди не меняются, факты говорят нам обратное. Люди меняются, и события связанные с ними, могут изменить не только жизнь конкретного человека, но и ход истории целого государства, или, если хотите, империи.

«Двух этажный дом в престижном районе, целый второй этаж был в его распоряжении, за ним приезжал черный Мерседес, а шофер и сопровождающие громко приветствовали: «Хайль Гитлер!», — таковы беспристрастные воспоминания пятилетнего еврейского мальчика, каждый день наблюдавшего за одними и теми же событиями. Живя по соседству, семья Фейхтвангеров была непосредственными свидетелями образа жизни будущего лидера страны. «В его окнах подолгу горел свет, а солидно одетые люди уезжали от него под утро. Это не были шумные вечеринки, мой отец и мать говорили, что он много работает. Брат моего отца Лион, был популярным писателем и часто с друзьями посещал наш дом. Мы были в то время обеспеченной семьей, мои родители не испытывали к Гитлеру неприязни. Почтенными жителями были все наши соседи, но события меняют мир и люди в этих событиях занимают не последнее место. Никто не мог предположить, что после 9 ноября 1938 года моего отца увезут по его личному распоряжению».