Любой «офис» гестапо функционировал обособленно от остальных. Вследствие обеспечения режима секретности, гестаповцы далеко не всегда ведали о том, что твориться в других отделениях. В результате этого зачастую одного пленного поочередно допрашивали несколько служб. При этом каждая из служб гестапо допрашивала с особой изощренностью.
Узника, которого допрашивали, привозили в арестантском автомобиле, в большинстве случаев из тюрьмы Френ. Затем пленник ожидал своей участи в так называемой временной камере. Более вместительные камеры находились в подвалах, а на верху камеры поспешно создавали из различных служебных помещений.

Арестанты сутками находились в маленьких, запертых клетушках. Как правило, узники сидели в камерах в наручниках, однако имеются сведения, что некоторых арестантов заковывали кольцами, которые были вмонтированы в стену.

После этого приходил момент «показаться на глаза следователям». На первой же минуте заключенного бесчеловечно избивали. Когда пленник падал, его вынуждали вновь подняться с помощью пинков, при этом наносили удары такой силы, что ломали руки, ноги и ребра ни в чем неповинным людям.

Удары поочередно менялись угрозами причинить вред близким родственникам заключенного (кстати, свои угрозы гестаповцы зачастую приводили в исполнение). Также в течение допроса могли не жалеть обещаний ради того, чтобы выбить признание. Заключенный сутками напролет стоял, его продолжали изощренно избивать, при этом его экзекуторы сменялись один за другим.

Наиболее бесчеловечные способы дознания использовались для самых стойких и несговорчивых. В подобных случаях жестокость и находчивость экзекуторов была безгранична. Придумывались нескончаемые способы, которыми их создатели весьма гордились, аналогично тому, как в Средневековье в династиях «потомственных заплечных мастеров» профессиональное мастерство передавалось из поколение в поколение. Готовность служить патриотическим интересам, выкованная фашизмом, спровоцировала то, что гестаповцы, по внешнему виду вполне адекватные, превращались в настоящих монстров. Некоторые из них считали себя невиновными, потому как исполняли приказы руководящего состава. Хотя многие из них вообще не терзали себя по этому поводу, а наоборот они испытывали приятные ощущения от жестоких допросов.